Читать книгу - "Напарник чародея [ = Спутник чародея ] - Кристофер Сташеф"

Магнус присвистнул.

— Он не страдал излишней скромностью, верно?

— Верно. Вообще, этот Рутвен не видел смысла ни в чем, кроме собственных идей и планов...

— Расскажи нам о нем, — попросила Корделия.

— Нет! — Магнус с сердитой гримасой повернулся к ней. — Я первый. Я хочу послушать о предке, который искал семейного призрака.

— Твоя очередь прошла, — повернулась к нему Корделия. — Ты знаешь, мама и папа говорили нам...

Она очень правдоподобно изобразила откашливание и повернулась к Фессу. Но прежде чем кто-то смог заговорить, робот произнес:

— Противоречия в ваших желаниях не существует: именно Рутвен хотел отыскать призрака.

— Тогда мы точно должны о нем услышать! — Корделия приготовилась к длинному рассказу.

— Если это абсолютно необходимо...

— А почему ты колеблешься? — поинтересовался Магнус. — Какая беда, если мы о нем услышим?

— Разве мы не должны знать все о своих предках? — подхватила Корделия.

— В вашей семейной истории есть аспекты, о которых вам, пожалуй, лучше узнать лишь тогда, когда подрастете.

— Ну, вот, опять двадцать пять! — возмутилась Корделия, а Магнус поддержал ее:

— Если мы достаточно взрослые для того, чтобы быть свидетелями восстания лордов против своего короля, мы, наверное, имеем право узнать и историю своего семейства.

— Полагаю, что в твоих словах есть смысл...

— Чего хорошего, если узнаешь о предках только хорошее? — спросила Корделия.

— Она говорит правду, — поддержал Магнус. — Ты хочешь, чтобы мы считали своих предков восковыми фигурками?

— Они были просто людьми, Магнус. Лишь в некоторых случаях...

— Некоторые были людьми больше других?

— Да, можно сказать и так.

— Но точность очень важна, — заметил Грегори.

— Действительно! — подхватила Корделия. — Разве не правда — твой главный критерий?

— Откровенно говоря, нет, Корделия. Главный критерий — моя программа, и прежде всего — верность хозяину.

— Но нынешний хозяин не возражает, если ты будешь говорить правду о своих прежних хозяевах, — заметил Магнус.

— Это верно, — неохотно согласился Фесс. Он вспомнил, как Род рылся как-то в библиотеке и обнаружил такие сведения о своих предках, которые Фесс ему не сообщал.

— И ведь верность твоему будущему хозяину при этом не нарушается, — добавил Магнус.

— Так как ты старший, этим будущем хозяином будешь сам.

Магнус счастливо не заметил сердитого взгляда Корделии.

— Итак, твой нынешний хозяин не возражает, а будущий велит тебе говорить. Почему же ты не рассказываешь?

Фесс капитулировал.

— Хорошо, дети. Но помните, если вам не понравится мой рассказ, вы сами о нем просили.

— Мы тебя не будем упрекать, — пообещала Корделия.

* * *

— Но арка в основании башни не выдержит, Рутвен.

— Милорд Рутвен, Фесс, — строго указал Рутвен. — Я теперь дворянин.

— Но Собрание...

— Собрание в следующий раз несомненно удовлетворит мою просьбу. В конце концов, только на прошлой неделе оно произвело Джошуа Отиса в маркизы. У него нет причин не пожаловать мне такой же титул.

Фесс про себя вздохнул и не стал говорить, что у Собрания нет особенных оснований удовлетворять просьбу Рутвена. Если бы семейная фабрика не управлялась автоматически, «Д’Арманд Лимитед» давно бы обанкротилась.

Но дом д'Армандов не пришел в упадок. Совсем наоборот. Рутвен все свободное время отдавал строительству.

— Конечно, башня устоит!

— Каким образом, милорд?

Рутвен отмахнулся от вопроса.

— Это незначительная деталь. Проследи за правильным выполнением, Фесс.

Робот вздохнул и направил линзы на чертежи. Может быть, если благоразумно воспользоваться гравитационными генераторами... На астероиде с низким тяготением можно особенно не опасаться падения башни... Но она может разрушиться от одной лишь центростремительной силы.

— Как они смеют! — бушевал Рутвен, швыряя шлем в Фесса. — Какая наглость! — он так сильно дернул за замок своего скафандра, что ткань порвалась. Увидев дыру, он выругался еще громче.

— Рутвен, пожалуйста, перестань! — со страхом подбежала его жена. — Дети...

— Они должны быть на уроках в детской, мадам, или я прикажу Фессу выпороть их! — Рутвен отбросил скафандр, предоставив Фессу подхватить его, и шагнул вперед. — Подлые деревенщины!

— Рутвен! — ахнула жена. — Твои собственные дети?

— Не дети, дура! Собрание!

— Что... О! — глаза Матильды расширились. — Неужели они отказали в твоей просьбе дворянства?

— Нет! Гораздо хуже! Они присвоили мне звание... — голос Рутвена сменился свистом, — звание виконта!

— Виконта? Но как они посмели? Нельзя иметь более низкое звание, чем соседи!

— Совершенно верно! — Рутвен устремился в гостиную и нажал кнопку передачи сообщений. — Я отомщу им! Я унижу их! Как, еще не знаю... но придет время, придет для каждого из них!

— Но ведь теперь вы законный лорд, — заметил Фесс.

— Только чуть-чуть, ты, неблагодарный чинуша! — завопил Рутвен. — Как ты смеешь так ко мне обращаться? Разве не знаешь почтительных форм обращения?

— Но... моя программа не указывает ни на какие нарушения норм этикета...

— Тогда я указываю! — закричал новый виконт. — Ты научишься называть меня «сэр», научишься! Я сегодня же куплю новый модуль!

Замок Гэллоуглас давно перерос свою скромную основу, превратившись в лабиринт башен, соединенных арочными переходами, сказочную мешанину легких металлических мостиков, луковиц куполов и сидящих под ними горгулий. Получилась дикая смесь.

Смешение периодов и стилей архитектуры, все было собрано без вмешательства рациональных или критических стандартов. Иногда сквозь нагромождение украшений рококо еще проглядывала классическая простота первоначального замысла Лоны, но теперь невнимательный прохожий этого бы не заметил. А обратил бы внимание на поразительную безвкусицу нувориша, каковой даже Фесс никогда не видел, а ведь он сто пятьдесят лет наблюдал творения жителей Максимы!

Конечно, он не мог этого сказать, особенно посторонним о зодческом «шедевре» своего хозяина.

Новая программа-модуль позаботилась об этом.

— Как они могли мне отказать?

— Мне жаль, милорд, — логические цепи Фесса перенапрягались. — Но геральдисты на Земле утверждают, что другой дворянский род уже много поколений владеет этим гербом: поле, разделенное на четыре части, с тремя львами и лилиями.